ShelenСпасииибо!!
Это факт, быстро истории не пишутся, и приходится повоевать))
и все же, меж тем, - новая глава!
За бэтинг также огромное спасибо
Koshha 
Глава 7.Трезвон сотового вывел Еву из забытья. Кофе в чашке давно остыл, ноги затекли. Надо бы взять трубку, но зачем? Кто может звонить ей в такую рань? Сразу после увольнения она выбросила симку и сменила трубку. Также она сменила паспорт, благо это не составило особого труда. Следовало замести следы, скрыться, и как можно быстрее. Даже Сергею она не оставила никаких контактов. Их дружба не являлась тайной, и через него отследить ее местоположение не составляло труда. Да и к чему ему она? У него семья, дети, карьера, наконец. Старые связи порой тяготят, причиняя неудобство. Вроде и остались теплые чувства, но столько лет прошло - многое забылось, жизнь развела в стороны... Вот и болтается телефон друга в записной книжке немым укором - вроде и удалить пора, но как-то неловко...
На заросли лимонника за окном прилетела пухлая сойка, запрыгала по веткам, топорща крылья и деловито поглядывая по сторонам. Две синицы кружили вокруг, не давай ей покоя, дразня и перекликаясь друг с другом. Куда им до людских тревог!
Телефон продолжал настойчиво пиликать.
"А, черт с ним. Еще Ириса разбудят".- Алло? Говорите же, слушаю.
Тишина в трубке словно сгустилась, дыхание замерло - и обрушилось знакомым, давно позабытым голосом:
- Ивушка? Ивушка, это ты?! Алло, ты слышишь меня? Это я, я, Сергей! Ответь же!..
Трубка выпала из рук. Закрыв лицо руками, Ева сгорбилась, поникла, плечи ее беззвучно дрожали.
- Ивушка! Алло! Алло! Алло!..
................................................................................
...Прошла неделя. Долгая, и, в то же время, напряженная. Душевная близость с Обероном все более крепла, но вместе с теплом чувств росла и тревога. Ева буквально ощущала бег времени, тяжелое, неприятное предчувствие все сильней овладевало ей.
В тот вечер ей удалось воспользоваться сном Оберона, и вместе с Сергеем выбраться в город. Они сидели в небольшом, обшарпанном и бедном кафе - одном из тех, что в сезон привлекают желающих недорого перекусить, а осенью безнадежно пустеют. Сергей уминал адыгейский пирог с сыром, Ева же ковыряла вилкой в тарелке с яйцом и зеленым горошком. Их столик стоял возле самых окон; там, снаружи, который день барабанил мелкий моросящий дождь, и над набережной повисла сырая дымка. Народу практически не было, что как нельзя способствовало откровенному разговору. Сергей набросился на еду с аппетитом, присущим всем молодым энергичным людям. Буквально проглотив первый кусок пирога, он принялся уминать второй, попутно прихлебывая обжигающий кофе из пластикового стаканчика. Ева терпеливо ждала, когда он, наконец, победит свой голод и сможет говорить членораздельно. Но вот, наконец, с пирогами было покончено. Вытерев пухлые губы салфеткой ("слава Богу, не рукавом", - мелькнуло в голове у Евы), Серега решил перейти в наступление.
- Ивушка, что происходит? Посмотри на себя. Ты спала-то нормально когда последний раз?
Отложив вилку, Ева неопределенно махнула рукой. Волосы лезли ей в лицо, но она не потрудилась поправить капризные пряди.
Однако Сергея ее молчание не удовлетворило.
- Так. Давай начистоту. - Он мягко перехватил ее ладонь и слегка сжал, в знак доверия. - Я же все вижу.
- Хотела бы я знать, что ты имеешь в виду. - Усмехнувшись не без сарказма, Ева покачала головой.
- Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
Прикусив губу, она стиснула пальцы до хруста. По напряженному лицу ее пролегла тень.
- Ты мне скажи, зачем вы затеяли все это, Сереж? Зачем? Ты и твоя команда... Ваша команда. Вы ведь ничего не добьетесь. Они умнее. Во всяком случае, куда сообразительней и сильнее, чем вы можете предполагать. Какой там дипполамин!.. Вы ведь угробили все, все...
- Серия опытов не окончена, еще рано говорить о результатах.
- Разумеется, рано! Конечно! - Взгляд ее наполнился бессильной злобой, ногти вонзились в ладонь друга. - Сколько еще страданий надо? Опыты над людьми запрещены, - но они ведь не люди, правда? Как они там у вас значатся, а? Даже не животные, не рыбы! Потому что и рыба может чувствовать, ощущать, - а у растений нет организованной нервной системы! Официально - нет! Так ведь? А, стало быть, такой простор открывается! Делай что хочешь! Они ведь ничего не чувствуют и никому, никому не расскажут!.. Но при том вы все, все понимаете прекрасно. И про их высокую организацию, и про интеллект, и про коммуникацию. Оберон не единственный, и сколько флорисов гниет в лабораториях - одному Богу известно! Это не оранжереи, это концлагерь. Фашизм... Доктор Менгеле, помнится, активно использовал евреев - так чем же вы лучше?
- Ты винишь меня в этом?
- Нет, не тебя конкретно. Всех, всех нас. И себя, - да, себя тоже... Я ведь только за последние дни узнала его так... так близко. Бог знает, Сереж, что он мне рассказывает! Мне порой кажется, будто я свихнулась. Нет, правда. Я совершенно, абсолютно перестала понимать себя.
Она все еще будто бы улыбалась, но улыбка эта пугала, было в ней нечто страшное - должно быть, так улыбается висельник, понимая, что спустя секунду палач выбьет из-под ног спасительный табурет. Нет, Сергей не мог припомнить, когда он видел свою подругу в таком состоянии. И объяснение этому могло быть только одно.
- Ивушка, ты что же... Да?..
- Хочешь сказать, чувствую ли я к нему что-то... большее, нежели симпатия или сострадание? - Неестественная, горькая улыбка растаяла; обхватив себя за плечи, она словно обернулась в защитный кокон. - Да, да! Да, черт побери! Я не могу... не могу сказать ему "нет". Он что-то делает со мной, нечто странное. Этот запах... Багульник, он парализует меня, мою волю. Они не люди, нет, но он заставил меня поверить, что он - реальность, не растение, а нечто большее.. Магическое? Звучит, как бред. Я ведь столько перечитала за последнюю неделю! "Сон в летнюю ночь", баллады средневековья... Все, что смогла достать в сети. Помнишь сок, который Пак лил в глаза Титании? Теперь я узнала его действие на себе! Оберон - его настоящее имя, Сереж! Не прозвище, не случайный набор звуков. Он - король леса. Царь фей. Средоточие сил природы. И он не сдастся просто так.
Ее трясло, неестественный румянец вспыхнул на щеках девушки; схватив со стояла пеструю бумажную салфетку, она принялась нервно комкать ее.
- Что ты имеешь в виду?
- Он что-то задумал, Сереж. Клянусь Богом, я не знаю, что именно, но я определенно чувствую это. Видимо, я нужна ему, как орудие, или что-то в этом роду. Зачем, для чего - можно лишь догадываться, но он притягивает меня, как магнит, и не отпускает ни на шаг от себя. Да, да, можешь считать меня конченной дурой, но я не могу. Не могу с собой справиться, это сильнее меня. Надо вытаскивать его отсюда, и как можно быстрее! Пока все не зашло слишком далеко. Все ваши опыты – чушь, дипполамина вы не получите, и либо угробите его, либо, что куда более вероятно - все пойдет к чертям.
- Но Оберон слишком слаб, он не может представлять опасности, помимо тех его свойств, которые нам известны.
- Увы! Сдается мне, мы знаем о нем ничтожно мало. Я лишь пытаюсь предупредить вас.
- Хватит! - Сергей прервал ее, грубо схватив за запястья. - Брось это. Я никогда не считал тебя дурой, но и тебе не позволю держать меня за идиота. За все годы знакомства с тобой я успел тебя прекрасно изучить. Ты всегда была волчицей, готовой грудью броситься на амбразуру ради дорогих тебе людей. Время ничуть не изменило тебя. И я не осуждаю тебя, нет. Это твое право. Да даже будь на то моя воля, - ты бы никогда не прислушалась к моим словам, не последовала совету. Да, ты - ученый; и ты бунтарь! Но то, в чем ты сейчас пытаешься меня убедить, выглядит как фантазия. Да, несомненно, флорисы - телепаты, и не все их способности мы успели открыть. Но, будь он действительно способен на большее - непременно проявил бы себя ранее. И я абсолютно уверен, что в твоем случае не он управляет тобой. Посуди сама, ты возишься с ним сутками, борешься за него, радуешься каждому улучшению в его состоянии. Да ты влюблена в него, Ивушка! И, поверь, что-то в этом роде и следовало ожидать.
Ева молчала, потупившись. Темнело, и набережная совсем опустела. Редкие огни машин скользили по мокрой мостовой, а чуть дальше, за надолбами, глухо шумело море. Зачем она пришла сюда? Зачем? Чего хотела добиться? Услышать правду?
- Да, Сереж. Ты прав. Должно быть, так и есть. - Она задумчиво потерла висок. - За эти дни я передумала многое. Я.. считала себя извращенкой, больной, не знаю, как сказать... Не могла принять чувства, и понять причину. Убеждала себя, что он - всего лишь растение, что его облик - лишь видимость, маскировка, ширма. Разновидность мимикрии? Но он с каждым днем все больше открывается мне. Рассказывает о своем прошлом. Он другой, да, абсолютно другой, чем мы, - и в то же время в нем определенно много человеческого, общего с нами. Его отношение к жизни, верность принципам, его душа. Он - высшая форма жизни, Сереж! Причем форма, во многом превосходящая нас. Разумеется, это непросто признать - мы ведь привыкли считать себя венцом природы, и покинуть пьедестал гордость не позволит. - Глаза Евы горели, Сергей с удивлением отметил, насколько вдохновенно, искренне звучали ее слова!..
- Кулик это понимает, хотя вряд ли кто-то еще общался с ними так тесно. Но поверь мне, я знаю, что говорю.
Она вздохнула устало, голос ее сорвался на шепот.
- А ведь он, кажется, также что-то ощущает по отношению ко мне. Возможно, я обманываю себя? И все же, я верю ему. Когда он обнимает меня, весь мир словно гаснет... Мне ведь трудно даже представить, что нас ждет; что скоро он... мы... расстанемся. Не знаю, как буду жить дальше. После Олега, после всего, что было со мной. Мне не за что уцепиться. И вот выходит я сама вновь наступила на те же грабли. Какая же я все-таки идиотка.
Сергей наблюдал за ней, откинувшись на спинку дешевого, пластикового, видавшего виды стула, невольно отмечая про себя, какая же она маленькая, беззащитная. Еву никогда нельзя было назвать крупной, но сейчас она напоминала ему ребенка, ту самую юную хрупкую студентку-первокурсницу биофака, какой он ее когда-то повстречал. Она сидела на ступенях лестницы, тоненькая, нескладная; на коленях ее лежала кожаная черная сумка-планшет, явно слишком громоздкая для нее, а мордашка выражала всю вселенскую скорбь. Он тогда спросил, что стряслось? Оказалось, она подвернула ногу, а через пол часа зачет, но идти она не может. Сергей поинтересовался, как она с таким чемоданом вообще шею себе не свернула. А она, вместо того, чтобы рассердиться на него, - рассмеялась сквозь слезы. И это при том, что ногу она, как оказалось, действительно вывихнула, и вместо зачета они два часа торчали в приемной травмпункта. Тогда-то и прозвал он ее Ивушкой.
Лучший друг.
Лучший.
Вот только сейчас у нее болела не вывихнутая нога. Болело сердце, и ни один врач не мог бы облегчить ее боль.
- Ивушка, ты ведь понимаешь, - ситуация патовая.
- Конечно. - Костяшки пальцев ее побелели от напряжения, так сильно она их стискивала. - Сереж! Ты можешь мне обещать одно?
- Да, солнышко?
Сергей являл собой само внимание.
- Пожалуйста, когда меня уволят, - а ведь меня уволят, я знаю, - прошу, сделай все, что только возможно, лишь бы он не пошел под нож. Прошу. Мне... мне очень больно думать об этом.
- Конечно, Ивушка. Я сделаю все, что в моих силах.
- Я буду надеяться, Сереж.
..........................................................................................
Они еще долго сидели в кафе, уже молча. Каждый думал о своем. Была половина двенадцатого, когда Ева вернулась в оранжерею. Охранник у входа смерил ее тяжелым взглядом, но пропустил. Стянув изрядно промокшую кофту и штаны, она надела привычный халат поверх белья и майки и забрала густые волосы в хвост, перемотав простой канцелярской резинкой. Флорис уже не спал; вопреки ее указанию отдыхать, он стоял на ногах, тяжело привалившись плечом к стеклу. При виде Евы он оживился, поприветствовав девушку слабой улыбкой.
- Прости, - кивнула она ему, наполняя чайник свежей водой и нажав рычажок. - Задержалась в кафе.
- Ты была со своим другом.
- Да, надо было многое обсудить.
- Вы говорили обо мне. Я знаю. - Флорис выдохнул, и от его дыхания на стекле образовалось белесое облачко.
- Да, ты прав.
- Не спеши меня хоронить. - Оберон устало присел на корточки, упершись здоровой рукой о землю.
- Сережа обещал позаботиться о тебе, когда меня рядом не будет. - Чайник зафырчал, пуская пузыри. Насыпав из жестяной банки растворимого кофе, она налила воды, и, обхватив кружку руками, принялась греть ладони.
- Ты промокла, замерзла и выглядишь усталой.
- Премерзкая погода. Поднялся ветер... кажется, меня продуло.
- Ты неосторожна. Не следовало тебе ездить так далеко.
- А с каких пор ты стал заботиться обо мне?
Флорис пожал плечами, не сводя с Евы глаз.
- С тех пор, как ты взяла надо мной опеку. Вы, люди, удивительно хрупкие и бестолковые.
- Бестолковые, говоришь? - Она хмыкнула про себя.
- Иногда мне неприятно думать, что ты так много внимания уделяешь своему другу.
- Что это? Ревнивый Оберон? - Оставив кофе, Ева бросила на флориса хитрый взгляд, процитировав стих из "Сна в летнюю ночь".
- Нет, но ты слишком часто думаешь о нем, и твои мысли окрашены теплом.
"А ты собственник, однако. Стоило отойти ненадолго - уже весь извелся!" - мысленно подумалось ей; -
"Как же ему объяснить-то..."Флорис явно ожидал ответа с нетерпением; глаза его были полны внимания и неясной тревоги. И это казалось Еве абсолютно нелогичным, бессмысленным.
- Мы просто хорошие друзья. Сергей не раз выручал меня в трудные моменты, и сейчас он - единственная моя поддержка. Если бы не он, я бы не смогла помогать тебе.
- Люди не знают слова "дружба". Особенно если речь идет об отношенях мужчины и женщины. Ваши эмоции слишком запутаны и непостоянны, и содержат разные элементы влечения.
Ева чуть не поперхнулась. Ай да Оберон! Все-то он знает, все-то понимает.
- Возможно, ты и прав. Но поверь, к Сергею я испытываю лишь дружеские чувства.
- И тем не менее, вы могли бы быть хорошей парой.
- Нет, не могли бы. К твоему сведению, Сергей женат, и супругу свою не променяет ни на кого.
Ей показалось, или Оберон облегченно вздохнул?
"К чему ревность? Ведь скоро все кончится; все, все бессмысленно. Какой ужасный абсурд".- Покорми меня, пожалуйста.
- Да, конечно. Сейчас.
Подозревая, что просьба цветка - лишь повод, Ева, тем не менее, составила привычный питательный раствор, наполнила глубокую пиалу до краев и зашла в оранжерею.
- Ты опять думаешь о плохом. - Флорис приветственно приподнялся с колен. - Твое сердце полно боли. Но сейчас я жив, и ты рядом. Почему ты не хочешь думать о хорошем?
Она присела рядом, вновь ощущая его терпкий, дурманящий запах. Тонкая майка под халатом еще была влажной от дождя, и мокрые пятна проступили на ткани спецодежды.
- Я бы и рада, но ты понимаешь..
- Да, конечно. И все же... - Поймав губами край пиалы, он принялся пить короткими осторожными глотками. Капли раствора стекали из углов его рта по подбородку; тыльной стороной ладони Ева смахнула их.
- Спасибо, - как всегда поблагодарил флорис, опустошив чашку. - Тот человек вернется послезавтра, - добавил он. - Сегодня один из его людей думал об этом, когда заходил забирать твой дневник.
- Что?!
- У нас всего два дня. - Губы флориса дрогнули.
- И ты еще успокаивал меня?! - Ева почти кричала.
- Прости. Я не хотел причинять тебе боль.
- Оберон!.. - Не веря себе, Ева застыла... Всего два дня! Черт побери, он же должен был вернуться через две недели!!
"Как?! Как это возможно?!? Почему Сергей не предупредил?! Он ведь должен, должен был знать!!!" - Успокойся, Ивушка моя. Я почти готов. Этого времени хоть и мало, для полного завершения созревания, но достаточно, чтобы выжить. Не бойся. Все будет хорошо.
- Созревания? Выжить? О чем ты?! - В недоумении Ева уставилась на него. Лицо Оберона хранило спокойствие, и будто светилось внутренней радостью.
- Ты дала мне силы. И я знаю тебя теперь достаточно, чтобы убедиться, что могу доверить... доверять тебе. - Листья его скользнули по ее талии, осторожно проникли под край халата и коснулись кожи. Ева вздрогнула и хотела, было, отстраниться, но робкий, полный смущения взгляд флориса будто приковал ее к себе.
-
Не уходи, Ивушка... Останься! Я так хочу видеть тебя. Хочу... тебя всю. - Коротко, сбивчиво прошептал он; в голосе его звучали нотки отчаяния, мольбы и.. желания? - Я уже так давно, так давно не знал.. ласки.............................................................
- Это я, я, Сергей! Ева, ответь! Ева!С трудом преодолевая слабость, она подняла подняла трубку.
- Вы ошиблись номером.
Некоторое время она смотрела на проклятый телефон, ощущая, как что-то внутри каменеет.
Как он нашел ее? Как раздобыл ее номер? Как?!
Да за что же....
Телефон вновь завибрировал, однако на сей раз это была СМС.
"Я все понимаю. Ты не желаешь со мной говорить. И тем не менее, перезвони. Есть информация. Оберон."В глубине квартиры послышался знакомый топот крохотных ножек. Все-таки звонок разбудил Ириса, и малыш-флорис искал ее.
- Мама, где ты?
- Иду, малыш! - Машинально сунув сотовый в карман, она выплеснула остатки кофе в раковину. Солнце уже показалось над кромкой деревьев. Скоро придут садовники, надо еще столько всего успеть...
Вход
Регистрация
Пользователи
писать эту историю оказалось не так-то просто) душой переживаю за героев, и я очень рада, что история Вам нравится!
.
Какой Оберон 
